Уральские поставщики медицинского оборудования просят госгарантий
Свердловские производители лекарств и медицинского оборудования готовы заняться импортозамещением, если государство даст им преференции. Для одних это – гарантированный сбыт, для других – льготы особой экономической зоны.
Импортозамещение в России подразумевает локализацию иностранных производств и собственные разработки отечественных заводов, не уступающие мировым аналогам. Помня об этом, СОСПП собрал на круглый стол местных чиновников, представителей западных фирм и промышленников, выпускающих медицинское оборудование и лекарственные препараты, чтобы выяснить, готовы ли они заменить своей импорт в объеме, предусмотренном Минпромторга РФ. А если нет, то на какую помощь рассчитывают.
Начали со статистики. По официальным данным, за прошлый год выручка уральских производителей медтехники увеличилось почти вдвое. В 2014 г. они заработали 67 млн руб., а в 2015 г. — 120 млн руб. (общие затраты на медтехнику сократились с 609 до 287 млн руб., а доля российских предприятий выросла со 153 до 232 млн руб.). По мнению Павла Шуталева, директора ГКУ СО «Финансово-хозяйственное управление», инвесторы начали проявлять интерес к сфере здравоохранения, прежде всего, к производству расходных материалов.
По словам Галины Деменевой, директора по работе с резидентами ОЭЗ «Титановая долина», в этом году в особой экономической зоне появится производство титановых компонентов для медицинских нужд. Инвестор — компания «Зибус» — вложит в проект 136 млн руб. Еще два предприятия, тоже выпускающие медицинские изделия, сейчас ведут переговоры с руководством «Титановой долины».
— Все новые инвесторы — из Свердловской области, — пояснила г-жа Деменева. — Место для производств они выбрали из прагматических соображений — преференции, которые мы предоставляем резидентам ОЭЗ, заметно облегчают им жизнь в отсутствие дешевых длинных денег. Так, если компания устанавливает зарубежное оборудование, ее освобождают от ввозного НДС и пошлины. Имеет значение и то, что цены на воду, газ и электричество несопоставимо ниже, чем на любой промплощадке в Екатеринбурге.
Собравшиеся отметили: примеров локализации производства иностранными компаниями, работающими в здравоохранении, становится все больше. Почти все крупные производители лекарственных препаратов либо уже построили свои заводы в России, либо занимаются этим сегодня. Минимизируя риски, некоторые из них предпочитают работать с российским предприятием-партнером. В частности, таким путем пошла немецкая компания Bayer, выпускающая растворы антибиотиков на новоуральском заводе «Медсинтез». Александр Петров, председатель совета директоров «Медсинтеза», участвовавший в дискуссии, считает, что правительство страны вправе требовать большей инвестиционной активности от западных компаний, которые успели заработать на российском рынке в девяностые и нулевые.
Скептики с ним не согласились. Юрий Казанцев, гендиректор завода «Вектор-МС», выпускающего кардиостимуляторы, заявил, что примеры успешной локализации — скорее исключение, и этому есть причины. По словам глав российских подразделений иностранных фирм, камнем преткновения стал расчет адвалорной доли (доля добавленной стоимости российского производства по отношению к общей стоимости продукта — прим ред.) и высокие таможенные пошлины на импортные комплектующие.
Затруднения компании General Electric, связанные с поисками российских поставщиков комплектующих, объяснил собравшимся Алексей Бурухин, директор по развитию бизнеса Урал GE Healthcare. По его словам, у General Electric в стране большие планы. С 2011 по 2014 гг. ее российское предприятие собрало и установило в медучреждениях страны 170 компьютерных томографов и 140 аппаратов УЗИ. Задача текущего момента — внедрить четыре новые единицы — три УЗИ и ПЭТ-сканер. Сделать это непросто.
— Чтобы товар считался российским, адвалорная доля должна составлять не менее 50%, — отметил г-н Бурухин. — Однако, несмотря на все наши усилия по увеличению российского контента, это условие трудновыполнимо. Сейчас мы договариваемся с Минпромторгом РФ о специальном инвестиционном контракте, предусматривающем уменьшение адвалорной доли на первом этапе, чтобы затем постепенно ее увеличивать.
Сейчас, по словам г-на Бурухина, доля локализации не превышает 30%.
Комментируя слова коллеги, Анатолий Клименков, директор по стратегическим вопросам Johnson&Johnson Diabetes Care Companies, высказался более определенно:
— Я не верю, что иностранные компании смогут локализовать в России свои томографы в том объеме, в котором хочет руководство здравоохранения страны.
Задача Johnson&Johnson в этом смысле проще — с 2015 г. компания выпускает в России тест-полоски для контроля уровня глюкозы на мощностях предприятия «Фармстандарт-УфаВИТА». Однако, как заметил г-н Клименков, помимо призывов к локализции государство ничем не помогает, а «хотелось бы уже пряников».
Другие участники беседы тоже заверили, что не откажутся от государственной помощи. Одни называли пряниками субсидии, другие — гарантированный сбыт, третьи — маркетинговую поддержку.
По словам Сергей Чеканова, главврача ГБУЗ СО «Областная станция переливания крови», его служба могла бы в пять раз увеличить переработку плазмы крови, освоить препараты, которые сегодня импортируются, и ежегодно экономить 2 млрд руб. Для этого нужно перевооружить промплощадки в Екатеринбурге и Первоуральске, на что у бюджетного учреждения нет денег. Единственная надежда — попасть в государственную программу модернизации. Список технологического оборудования, которого ГБУЗ недостает, г-н Чеканов огласил в надежде, что свердловские производители медтехники согласятся его изготовить.
— Старое оборудование надо менять, — согласился с ним Владимир Семенов, зампредседателя комитета СОСПП по промышленности. — Но захочет ли Минпромторг финансировать?
Вопрос был скорее философским. Промышленников больше интересовали деньги, которые гипотетический потребитель может отдать за их продукцию. По словам Андрея Калетина, гендиректора «Завода ЭМА», 70% хирургических светильников, которые выпускает его предприятие, приходится отправлять на экспорт — спроса в стране они не находят. Юрий Казанцев добавил, что его кардиостимуляторы, превосходящие качеством импортные, российские больницы приобретают через раз. И оба сошлись во мнении, что продажи медицинских изделий зависят от хороших отношений с руководителями ЛПУ.
— Суть импортозамещения — в том, чтобы покупать у отечественного производителя, — пояснил г-н Калетин. — Если мы не можем прописать это в законе, давайте запретим больницам работать с иностранными поставщиками.
Резюмируя сказанное, Геннадий Кобылинский, представлявший «Уральский электрохимкомбинат», который планирует выйти на рынок медоборудования, предложил вернуть госзаказ и распределительную систему. Возражений не последовало, если не считать реплики Сергея Чурсина, президента ассоциации «Уральский приборостроительный кластер» (объединяет 30 предприятий). Г-н Чурсин заметил, что у участников кластера есть все необходимое — и производственная база, и новые технологии, и обученные люди. Единственное, в чем нуждается кластер — в перечне продукции, востребованной больницами.
— Мощности не загружены, — пояснил он. — Мы готовы работать. Давайте садиться и обсуждать.
Александр Петров, слушавший Сергея Чурсина с некоторым недоумением, заметил, что предприятия «Уральского биомедицинского кластера», которые тоже неплохо оснащены, не спрашивают, что им производить, а сами ищут работу, изучая заявки, поданные на конкурсы заказчиками.
— Звезд с неба мы не хватаем, — признался он, — но увеличиваем производство на 10% в год. Продукция кластера востребована — врачи ее знают.
Первым нашел ответ Владимир Семенов.
— Не надо пудрить мозги, — предупредил он г-на Петрова. — Я знаю вашу историю — вы выезжаете на серьезнейшем лоббировании.
Пояснять свою мысль он не стал. Подводя черту, зампредседателя комитета СОСПП заметил, что между властью, производителями и врачами (которые лучше других знают, что производить) нет обмена информацией. Чтобы его наладить, он предложил сформировать по итогам встречи рабочую группу, которая найдет способ увязать интересы производителей и потребителей.
А потом двигаться дальше.
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
