Давление НДС на рост инфляции снизится во втором квартале

Фото: пресс-служба Уральского ГУ Банка России

Повышение налога на добавленную стоимость оказало основное влияние на рост цен в январе, рассказал РБК Екатеринбург замдиректора департамента денежно-кредитной политики Центрального банка России Андрей Липин. Вне зависимости от НДС, по словам банкира, в зоне риска по росту инфляции остается продовольственный сегмент рынка.

Андрей Липин занял должность в ЦБ в августе 2016 года. Ранее он работал сначала главой аналитического департамента Евразийской экономической комиссии, затем — замдиректора департамента макроэкономической политики той же структуры.

— В прошлом году правительство РФ приняло несколько решений, которые способствовали росту инфляции, — повысило НДС, пенсионный возраст. Появятся ли у Центробанка новые инструменты по сдерживанию инфляции и как они будут применяться?

— Повышение НДС — это временное явление для инфляции. Основной период роста цен придется на первый квартал, после эффект будет снижаться. Последние недельные данные по инфляции показывают, что самый большой эффект был в январе, а сейчас он даже несколько ниже, чем мы предполагали. Полную картину увидим в апреле.

Наш самый эффективный инструмент — ключевая ставка, ее действие эффективно в любом случае. Этот инструмент работал и в более масштабных ситуациях, как в конце 2014 года. Тогда снизились цены на нефть, сформировалась внешнеполитическая напряженность. Эти события транслировались в более слабый курс рубля, более высокую инфляцию. В 2015 году инфляция была 12,9%, но регулирование ставки позволило нам в 2017 году выйти на уровень менее 4% инфляции.

В январе 2019 года под давлением роста НДС и курса инфляция повысилась умеренно — до 5%, — своевременная реакция Банка России позволила ограничить влияние этих факторов. Цель, напомню, вблизи 4%. Воздействие названных факторов временно увеличило инфляцию, но она вернется к 4% уже в начале 2020 года.

— Есть ли неожиданные изменения в списке отраслей, находящихся в зоне риска по росту инфляции? Цены на продовольственные товары растут уже несколько месяцев…

— На внутреннем рынке мы видим эффекты, которые вызывают повышенное внимание Банка России — в первую очередь это цены на продовольственные товары. Повышение продовольственной инфляции носит восстановительный характер после ее снижения во второй половине 2017 — первой половине 2018 года. Цены на продовольствие в этот период росли медленно — ниже 4%.

Это было связано, во-первых, с активным строительством теплиц, которое привело к избытку плодоовощной продукции. Во-вторых, повлияли ситуации на отдельных рынках. Так, производители мясомолочной продукции рассчитывали на более высокий рост спроса и они заложили соответствующий объем производства. Но прогноз не оправдался, и участники рынка получили избыток, который повлиял на снижение цен.

Поэтому в течение первой половины прошлого года шло замедление инфляции. Но возник эффект низкой базы, который отражается на годовой инфляции в 2019 году. Хотя цены на продовольственные товары растут быстрее, чем на другие категории товаров, уровень цен на некоторые продукты питания все равно остается ниже, чем 1,5-2 года назад.

— В апреле прошлого года инфляционные ожидания достигли минимума — 7,8%, а в январе показатель вырос до 10,4%. Как вы считаете, как будут меняться ожидания в долгосрочной перспективе, через 2-3 года?

— Чтобы инфляционные ожидания были менее волатильны, инфляция должна несколько лет быть на уровне 4%. С 2015 года по апрель 2018 года инфляция снижалась, снижались и ожидания. А в апреле прошлого года начали расти цены на бензин — товар повседневного спроса. Когда люди и бизнес видят, что выросли цены на бензин, они ждут, что и остальные цены тоже вырастут. Человек не держит в голове изменения цен всех 500 категорий товаров и услуг, которые входят в потребительскую корзину. Если цены на какую-то узкую группу повседневных товаров растут, а на остальные не растут, то воспринимается узкая группа. Поэтому инфляционные ожидания обычно выше инфляции.

Если говорить про картину инфляции в Свердловской области, то из 500 товаров и услуг 257 позиций в январе дорожали медленнее 4% или дешевели. Например, услуги санаториев за год упали в цене на 18%, стоимость смартфонов — на 8%, пива — на 10%, детских велосипедов и селедки на 5-6%, гречки — на 5%.

Эффект от НДС на инфляционные ожидания населения пока оказался ниже, чем мы ожидали. Мы прогнозировали более широкий коридор из-за высокой неопределенности после повышения налога. Ранее рост ожиданий в ответ на подобные события был более заметным.

— В 2018 году давление на курс рубля оказывал выход иностранных инвесторов из российских бумаг, происходил отток капитала, по словам главы Минфина Антона Силуанова. Какие вызовы могут повлиять на стабильность рубля в 2019 году и какие отрасли могут пострадать?

— Нельзя сказать, что в прошлом году на курс влияли только настроения инвесторов. По большей части курс определяет внешний рынок. Повлиять на рубль могут изменения условий внешней торговли, ситуации на сырьевых рынках, цены на нефть. Потому что экспорт нефтегазовых ресурсов у нас занимает большую долю в торговом балансе. Но подчеркну, что сейчас эффект от изменений на внешнем рынке будет менее значительным, чем 3-4 года назад за счет бюджетного правила.

Когда цена на нефть больше 40 долларов за баррель, бюджетное правило изымает часть бюджетных доходов. Когда цена на нефть будет снижаться, то бюджетное правило будет возвращать в экономику часть накопленных доходов. Инструмент работает прежде всего на балансировку бюджета.

При укреплении рубля, как правило, страдают экспортно-ориентированные предприятия. Это обработка древесины, добыча нефтепродуктов, добыча полезных ископаемых. Для компаний с большой долей импорта — производителей транспортных средств, оборудования, электрооборудования, машиностроения — укрепление рубля создает благоприятные условия.

— Последние шесть лет удельный вес рубля в валютной структуре платежей стран Евросоюза ежегодно рос, сохранилась ли эта тенденция в 2018 году?

— Мы создаем условия для использования рубля там, где это эффективно. Это выгодно, например, если рассмотреть нашу торговлю с Белоруссией или Казахстаном. Наши валюты подвержены влиянию одинаковых внешних событий. И если торговля идет в нашей валюте, то кросс-курс на российской валютной бирже меняется очень слабо. То же самое с тенге.

Для такого рода операций удобно использовать национальные валюты, но для этого должен быть достаточный набор инструментов. К примеру, наличие биржевых торгов. Если нет прямого обмена валюты — российских рублей на белорусские, то как будет определяться курс? Он будет определяться кросс-курсом в долларах. Возникнут дополнительные издержки. Если на бирже торговля идет как у нас — белорусские и российские рубли можно обменивать напрямую, то котировки значительно лучше.

Создание такого рода инструментов позволяет стимулировать торговлю в национальных валютах. То же самое с взаимным доступом. Если мой иностранный партнер получает много российских рублей, то у него должна быть возможность вложить их в инструменты, которые котируются в российских рублях, ценные бумаги в российских рублях. Иначе он понесет рубли на валютный рынок. Поэтому у наших контрагентов должен быть доступ к этим инструментам.

Этим мы и занимаемся в рамках Европейского экономического союза (ЕЭС). К 2025 году мы будем стремиться сформировать единый финансовый рынок с финансовыми инструментами, банками, страхованием.