Элеонора Расулова: У «4 канала» больше нет долгов — я договорилась

Фото: Константин Мельницкий, РБК-Екатеринбург

Впрочем, более подходящими кажутся слова «рекрутировало»и «кризис-менеджером». Элеонора Расулова нашла способ погасить долг «Четвертого канала» в 37 млн руб. Премьер Дмитрий Медведев такие способы относит к «высокой договариваемости российской экономики») ). Сейчас г-жа Расулова мечтает, чтобы «Четвертый канал» собирал по 7 млн руб. в месяц и мог планировать работу хотя бы на полгода вперед.

Со дня на день «Четверка» съедет с Хохрякова 104 — из помещений, которые принадлежат ее основателю, Игорю Мишину. Канал обоснуется в ТЦ Limerance, который принадлежит ГК «ТЭН» Сергея Трофимова. Г-жа Расулова утверждает, что переезжает из экономии. Пока в ее новой студии заливают полы, Элеонора пришла в стеклянную студию объединенной редакции РБК-Екатеринбург и 66.ru, где мы обсуждаем с ней, как переговоры гасят многомиллионные долги, о бизнесменах-романтиках, сроке жизни регионального ТВ, сетевых партнерах, банкротстве Malina.am.

«Я нашла инвесторов, которые помогли сохранить «Четвертый канал»

— Вокруг «Четверки» всегда было много конфликтов, но, в отличии от других СМИ, негатив к ней не прилипал. Есть у Екатеринбурга к каналу какая-то всепрощающая любовь…

— Есть любовь, есть традиции, есть легенда. Есть люди, которые привыкли, что все идет своим чередом. Это характерно для российского менталитета. Мы держимся на рекламодателе, который рассматривает деньги, которые вкладывает в телевидение, как то, что гарантированно приносит результаты. Это либо доход от рекламы, либо те возможности, которое дает СМИ, а СМИ способно на многое. Но спроси у людей младше 25-ти, легенда ли «Четвертый канал»… Они еще уточнят, о чем ты спрашиваешь: о «Четверке» или о «Пятнице»? Поэтому, если говорить о канале как бизнесе — он будет жить ровно столько, сколько будет жить поколение, для которого телек — это традиции и легенды, в том числе и «Четвертый канал». Если мы с тобой встретимся через 10-15 лет, то я тебя уверяю, ситуация будет иная.

— Какое будущее у «Четверки» через 10 — 15 лет?

— Наверно, я не тот человек, который может ответить на этот вопрос. «Четвертый канал» — это актив, который находится у меня в управлении. То есть я не имею никакого отношения к собственникам и к акционерам. Со мной заключили контракт до 29 апреля 2017 года. Я пообещала, что этот год буду с ними. Буду ли я с ними дальше? Не знаю. Точно я могу сказать только то, что ждет канал до апреля 2017 года.

— Скажи.

— Все будет стабильно. Также, как и сейчас. Когда я пришла, актив был в крайне плачевном состоянии. Обо всем этом мы с тобой разговаривали после тех событий. О долге в 37 млн, о зарплате сотрудников…

— Долг погасили?

— Нет. Я нашла инвесторов, которые вложились и помогли. Это именно те люди, о которых мы с тобой сейчас говорили. Для которых «Четвертый канал» — бренд, что-такое родное и важное. Ну и самый рейтинговый региональный канал.

— Кто эти инвесторы?

— Я бы не хотела озвучивать…

— Но это бизнес?

— Да, это бизнес-история. Это никак не связано с бюджетными деньгами, и это важно.

— Мы видим, что часто бизнес становится оператором власти, во всяком случае в СМИ это заурядное явление.

— Нет, это бизнес, не аффилированный с городской или областной властью. Я бы даже сказала, что это ряд бизнесов…

— То есть группа компаний?

— Группа компаний, не имеющая политических амбиций и потребностей.

— На что тогда они рассчитывают, вкладывая деньги в «Четверку»? Воспринимать канал как способ зарабатывать деньги, да хотя бы вернуть деньги — большая ошибка. Человек с экономическим образом мышления это поймет сразу

— Вот на то, о чем мы с тобой говорили. Понимаешь, есть разные люди, есть разные деньги. Могу сказать про себя. Какую-то часть денег, которые я зарабатываю, я могу потратить на то, что считаю нужным, даже если мне это вложение не принесет дивиденды. И это как раз тот случай. Размер этих денег для всех разный. Для меня, для тебя, для твоих сотрудников эта сумма будет отличаться. Здесь же мы говорим о людях, которые занимаются глобальным бизнесом.

— О бизнесменах — романтиках? Какая экзотика!

— Да, такие в Екатеринбурге, слава богу, остались, и это клево. Не с екатеринбургской группой компаний вряд ли могла произойти такая история.

— Хорошо. Как давно они вложились?

— Когда я пришла, я поговорила со многими бизнесменами Екатеринбурга и Свердловской области. Это были влиятельные люди, которые могли сохранить «Четвертый канал».

— Образно говоря, «Четвертый канал» выжил благодаря краудфандингу. Только речь идет не о десятках или сотнях обычных людей, а об одном, но состоятельном спонсоре.

— Да, примерно так. Но я тебе точно могу сказать, что сейчас «Четвертый канал» на эти деньги уже не живет. Канал живет ровно на те средства, которые он заработает. Та ситуация со спонсорской помощью была применена мной в экстренном порядке один раз. Это не системное явление. Могу сказать, что в один момент все 37 млн не появились… Такого не бывает.

Фото: Константин Мельницкий, РБК-Екатеринбург

«Мы договорились с кредиторами, и вышли из депрессии»

— В каком финансовом состоянии находится канал сейчас?

— Ситуация непростая. Канал зарабатывает столько, сколько может. К сожалению, этих денег не хватает. Но депрессионного состояния у нас нет. Зарплата выплачивается вовремя, налоги уплачены. Никаких долгов перед контрагентами нет, но дается все это тяжело. Рекламный рынок падает, сейчас мне трудно что-то гарантировать. Я могу планировать только на месяц вперед, а месяц зависит от телесмотрения (рейтинги и, соответственно, рекламные деньги). Никаких госконтрактов у «Четвертого канала» нет. Мы выиграли только один это тендер на освещение деятельности определенных областных структур, но сумма там небольшая в сравнении с затратами на актив по году. Больше никаких государственных вливаний нет. То есть это реальный бизнес, и он работает.

— А как же долги? Тебе удалось обнулить ситуацию с 37 млн?

— Да

— Какую-то сумму вам дали, на какую-то сумму вы договорились…

— Это действительно вопрос договоренностей. 37 млн. — приличная сумма. Мне лично пришлось нелегко, потому что было много компаний, которым «Четвертый канал» был должен, и я искренне всем им благодарна, особенно нашему арендодателю, «Городскому кварталу» (перед ними у нас основная задолженность), за то, что они пошли нам навстречу, договорились на выгодных условиях. Еще одна сложная история была с программным продуктом. Про это тоже много писали (организация, принадлежащая супруге нашего программного директора, Игоря Лебедева, выиграла суд, и «Четвертый канал» был должен ей большую сумму). В конечном счете мы с ними тоже договорились. Еще одна задолженность — перед РТРС (Российская телевизионная и радиовещательная сеть, — прим. РБК). Она равнялась примерно 2 млн рублей.

— То есть ты хочешь сказать, что долг в 37 млн закрыт благодаря тому, что кто-то согласился его вам простить?

— Частично.

— Какой дисконт сделал Игорь Мишин?

— Спроси у него. Большой.

— По условиям краудфандинга, все жертвователи в конце получают какое-то вознаграждение. Вот собирает Борис Гребенщиков деньги на новый альбом, и все спонсоры, ставшие участниками кампании, получают его первыми в цифровом виде… Что стало таким призом, вознаграждением для «спасителей» «Четвертого канала»?

— Приз для них — включить телевизор и смотреть «Четвертый канал». Вот это приз, Богдан.

— Мне крайне сложно поверить в существование людей готовых сказать, мол мы так любим телевидение, так любим «Четвертый канал», что готовы дать вам денег — много и даром…

— Богдан, я сама 20 лет в телевизионном бизнесе. Я прекрасно понимаю и хорошо знаю людей из бизнеса, для которых телевидение — это ценно. Также я понимаю, что есть такие люди, для которых несколько миллионов рублей — это некритично. Они могут потратить ее на то, что им интересно. Для этих людей оказалось важно помочь в этой ситуации. Я сама крайне уважительно отношусь к «Четвертому каналу». Как к легенде. Поэтому когда я начинала эту историю, я понимала, что смогу найти таких же людей, как я, которые помогут мне вывести «Четвертый канал» из тяжелой ситуации. Просто так я бы на это не подписалась. Алена Вугельман ушла 11 марта, я вступила в должность 29 апреля. Ровно этот срок мне понадобился, чтобы убедиться, что у меня будут деньги. До этого я в должность не вступала. Я работала бесплатно, и все сотрудники об этом знали.

Фото: Константин Мельницкий, РБК-Екатеринбург

«Альтернативы «Пятнице» у нас нет»

— И с какого «Четвертого канала» ты должна уйти в апреле 2017 года?

— Я могу сказать с точки зрения бизнеса. Это должна быть полностью самоокупаемая организация, с финансовым и экономическим прогнозированием примерно на полгода. Полгода для телека — это нормально.

— Какова затратная часть «Четвертого канала»?

— В среднем это где-то 7 млн рублей в месяц.

— То есть ты должна собрать с рынка 7 млн, чтобы «Четвертый канал» смог просто жить? Я сейчас даже не говорю ни о какой модернизации…

— Да, это только локальная задача. Речь не идет ни о допоборудовании, ни о допрасходах. Жизнедеятельность «Четвертого канала» как бизнес-структуры — это порядка 7 млн рублей в месяц.

— У тебя же есть какие-то планы о том, с каким сетевым партнером вы будете зарабатывать эти деньги?

— История с сетевыми партнерами очень сложная. Если говорить в долгосрочной перспективе, то что с ним будет дальше, не понятно. Но если смотреть в отрезке полгода (плюс — минус), если смотреть стратегически, то есть чтобы каждый месяц были 7 млн, то я думаю, что нам нужно развиваться за счет собственного вещания…

— Тогда нужно будет не 7 млн, а 9.

— Ну, чуть поменьше. Но сейчас мы имеем только 2 рекламных минуты в час, а все остальное — «Пятница» — собственное программирование — это прежде всего увеличение рекламного времени, которое я смогу продать.

— А ограничивать вещание сетевого партнера можно?

— В случае с «Пятницей» - нет.

— Так вот почему она тебе не нравится. А какие варианты?

— Альтернативных сетевых партнеров — никаких. То есть они есть, но с точки зрения рейтингов и продаж… Нас же и так продает эксклюзивный продавец прямой рекламы — «Видео Интернешнл». Я вижу рейтинги, замеры. Альтернативы «Пятнице» нет. Потому что это тот сетевой партнер, который собирает достаточно денег для «Четвертого канала». Но история с собственным вещанием пока проблемная.

— Как ты относишься к интернет-телевидению? Ты в него веришь?

— Если честно, одно время меня эта тема интересовала. Я верила, что это можно показывать, продавать, и все прочее. Сегодня мне кажется, что не вырос еще тот рекламодатель, готовый вкладываться и одновременно быть потребителем интернет ТВ.

— Если бы интернет-телевидение было перспективным, оно бы давно выстрелило — не у нас, так в другой стране. Но этого до сих пор не произошло. При этом мы видим, что внимание аудитории мигрирует в интернет. Может быть, в этот затянувшийся переходный период «Четвертому каналу» пока просто сделать дублирующее вещание на сайте? Так его можно будет хотя бы оживить…

— У нас есть план оживить сайт «Четвертого канала». Буквально на днях мы зарегистрировали сайт как СМИ. По моей инициативе. Свидетельство СМИ мы получили недавно. Перезапускать сайт мы планируем именно из тех соображений, о которых ты говоришь.

— Согласна ли ты с тем, что все проекты интернет-телевидения, которые запускались в России, оказались неудачными?

— Я специалист по классическому телевидению. Мне сложно оценивать интернет-ТВ, я не представляю себе его потребителя. Мне трудно представить, чтобы я включила компьютер, ноут или смартфон и 26 минут (средний хронометраж классической программы на ТВ) смотрела передачу. Передачу, которую мне в этот момент дают. Не которую я скачала, а которую мне дают. Непрерывно. Может быть, есть такие люди, которые готовы так делать. Ты в большей степени разбираешься в этом, вот ты можешь себе такое представить?

— Нет, не могу.

— Если ты захотел переключиться, то это тебе не с кнопки на кнопку уйти, как в телеке. Тебе нужно будет что-то закрыть, потом снова открыть, подождать, пока загрузится и т.д. Может быть, я что-то не догоняю, но телевидение… по принуждению… в интернете…

Фото: Константин Мельницкий, РБК-Екатеринбург

«Я плохо представляю, что собственник будет делать с «Малиной». Я работаю лишь с последствиями»

— Ну и что в таком случае ты будешь делать с «Малиной»?

— А там сейчас Александр Кириллов назначен — новый генеральный директор. Ну что там делать? У нас есть экономическая взаимосвязь, мы являемся материнской компанией, а они — наша дочка. У меня не стоит задача что-то с ней делать. У меня стоит задача, раз сейчас пришел новый директор, провести экономический аудит. Раньше я этим не занималась, в моем ведении только «Четвертый канал». Посмотрим по результатам, что покажет аудит...

— Сейчас в этой истории есть два полюса. Первый, самый обсуждаемый, звучит так: «правительство Свердловской области выделило 20 млн, которые были освоены, а активы (техника, сайт, продукт, бренд) переведены на новое юрлицо». Второй полюс: «Мы с подругой вложили свои деньги, плюс мама с папой помогли — мы купили оборудование и сделали успешное интернет-телевидение». Если все это отбросить, нужен ли сегодня «Четвертому каналу» проект Malina.am?

— Я считаю, что он мог бы стать хорошим активом.

— Мог бы стать? При каких условиях?

— До конца с точки зрения экономики ситуация не разобрана. То есть сейчас есть две «Малины». Юридическое лицо «Малина», которое является дочкой «Четвертого канала», и другое юридическое лицо, о котором я ничего сказать не могу. Собственно, оно и является вещателем. Это malina.аm. Но это уже бизнес чужой…

— Отчужденный?

— Не мне это комментировать, Богдан. К сожалению, все это не при мне было. Я оказалась в этой истории не по своей воле, и мне приходится как-то в ней участвовать, делать выводы. Мне этим заниматься не очень-то хочется. Я не люблю лезть в дела, которые начинались без меня, на чужих договоренностях. Все происходило еще при Алексее Багарякове. Сейчас Алексей Багаряков не является сотрудником областной администрации, поэтому мы можем основываться только на словах девочек… Но я как-то привыкла работать с бумагами, документами, бухгалтерией.

То, что произошло с «Малиной», — это не бизнесовая ситуация. Поэтому судить о ней мне трудно. Мне не все здесь понятно. Вот, например, если я, Эля Расулова, или мое ООО «Медиа Группа «Финансист», учредителем которого я являюсь, подписывает с кем-то договор о займе, то я, Эля Расулова, точно понимаю, что я однажды должна буду эти деньги вернуть. Если я не хочу подписывать займ, то я буду искать какие-то другие способы получения денег и стабилизации бизнеса. То же самое тебе скажут еще сотни бизнесменов. Вот ровно это мне и непонятно. Я и Кате с Олей это говорила.

— Ты емко выразилась, я даже заслушался… И все же — нужна «Малина» «Четвертому каналу»? С точки зрения подпитки бизнеса, допвозможности, интернет формата?

— В общем-то, там была неплохая идея. То, что делала «Малина», частично дублировалось на «Четверке». Вероятно, на этом пересечении аудиторий — телевизионной и интернета — сработать можно. Плохим активом я это не считаю. Плохой идеей я это не считаю. Теоретически, если грамотно прописать концепт и соединить его с концепцией развития «Четвертого канала», то, наверно, стратегически мог бы быть неплохой актив.

— Но ты же понимаешь, что в этом активе не будет ни Оли Чебыкиной, ни Кати Дегай?

— Катя же миноритарным акционером там является…

— Но участвовать в этом деле с прежним рвением и энтузиазмом она уже не будет…

— Это решение каждого человека. На нашем предпоследнем собрании я четко обозначала свой список вариантов: либо возобновлять, либо банкротить по инициативе директора, либо оставить все как есть…

— Какие ожидания от «Малины»? Зачем ей заниматься? Может просто взять, закрыть, забыть?

— Это решение собственника, я это решить не могу. В моем договоре про «Малину» ничего не сказано. Но поскольку «Малина» имеет отношение к хозяйственной деятельности «Четвертого канала» (из-за займов и из-за того, что она является дочкой), я так или иначе с ней сталкиваюсь. Если собственник поставит передо мной задачу заняться «Малиной», я буду ее изучать.

— Но ведь тебя она должна интересовать уже как минимум потому, что у «Малины» есть современное оборудование? Можно было бы провести за ее счет модернизацию на «Четверке».

— Нет там оборудования. По документам его там нет.

— Эту ситуацию всегда можно отмотать назад…

— Если собственник решит, то отмотает. В своих интервью Чебыкина и Дегай говорят, что оборудование и все прочее было выведено на их «Малину» законно. Что эти деньги им обещали. А то, что эти обещания были оформлены займом… Ну что делать? Видимо, думали, что простят. В итоге девочки эти 20, 5 млн забрали, оставив нематериальные активы. У девчонок своя логика. Возможно, она на чем-то основана. На устных договоренностях с кем-то там… Но лично меня в них никто не посвящал. Я работаю лишь с последствиями.